Ада Колганова
Директор Российской государственной библиотеки искусств, кандидат филологических наук, заслуженный работник культуры РФ
Колганова Ада Ароновна — директор Российской государственной библиотеки искусств (РГБИ) с 2001 года. Под её руководством библиотека стала центром художественной культуры, предоставляя доступ к уникальным коллекциям по искусству и организуя разнообразные культурные мероприятия, выставки и лекции, обогащающие культурную жизнь Москвы. Заслуженный работник культуры РФ. В 2024 году награждена золотой медалью «За заслуги в библиотечном деле», учрежденной Московским оргкомитетом празднования 140-летия основания сети общедоступных библиотек.
«Библиотекарь гораздо выше, ярче, богаче того библиотекаря, которого представляет себе рядовой читатель»
Ада Колганова: «Библиотекарь гораздо выше, ярче, богаче того библиотекаря, которого представляет себе рядовой читатель»
Ада Ароновна, вы возглавляете одну из главных библиотек нашей страны, на которую многие равняются, и вам есть чем поделиться с нами.
Большая честь для меня — возглавлять именно эту библиотеку. Хотя руководить любой библиотекой очень ответственно, почётно и удачей было бы для любого человека. Для меня удача то, что я попала в эту библиотеку. У неё очень богатое прошлое. И 140 лет истории московских библиотек показывают, что мы молодые. Нам сто лет, но, понимая, что есть библиотеки, которым 140, мы видим, что всё ещё впереди и есть к чему стремиться. К нашему столетию мы отнеслись как к подведению определённых итогов и к осознанию задач будущего. А 140-летие московских библиотек позволяет говорить, на мой взгляд, о серьёзном достижении, о той роли, которые московские библиотеки всегда играли. И 140 лет московских библиотек — это большая культурная победа страны. Библиотеки начали развиваться как сеть — именно из Москвы пошла идея публичных библиотек.
Принято считать, что библиотека является хранителем культурного кода народа и страны. В чём это проявляется, по-вашему?
Было бы странно, если бы я говорила о библиотеках абстрактно, поэтому с вашего позволения буду апеллировать к своей библиотеке. А она меня выручает всегда, и в этом вопросе особенно. Говорить о нашей библиотеке как о специализированной значит уже подчеркнуть роль философского, социально-политического понятия «культурный код». Библиотека, которая хранит, собирает память о достижениях мирового и отечественного искусства, аккумулировала прежде всего в фондах доказательства того, из чего складывалась культура. Постепенно, обращаясь к источникам, которые накоплены в нашей библиотеке, можно сформулировать и охарактеризовать понятие культурного кода, которое в первую очередь обозначено в книгах или СМИ. Уверена, что культурный код существует, уверена, что он меняется. И ещё раз подчеркну, что он формируется в библиотеках и благодаря им, благодаря тому, что библиотеки аккумулируют.
Вы служите в библиотеках не одно десятилетие. Менялось время, менялся общественно-политический строй, научно-технический прогресс, безусловно, оказывает влияние на библиотечное дело, на читателей. Приходится ли вам сталкиваться с эволюционными проявлениями в библиотечном деле?
Если говорить об изменениях технологических, которые сказались на изменениях в библиотечном деле, то нужно остановиться на этапах, через которые библиотеки страны прошли. Около тридцати лет назад библиотеки перешли на совершенно другой этап развития. Вначале все говорили о библиотеке как о неприятном общем, скорее, журналистском месте, рассуждали о том, что наши библиотеки очень отстают от западных. Я помню статьи, которые меня обижали, что в библиотечных помещениях стоят кадки с цветами и ходят тётеньки в халатах и тапочках. Журналисты заблуждались, но у них были основания для того, чтобы появились эти ошибки. Библиотеки вместе с обществом претерпевали не стагнацию — плавный ход развития, который требовал изменений, прежде всего, технологических, поскольку появились компьютеры, с которыми тогда ещё не были знакомы. Библиотеки прошли эволюцию, и сегодня с гордостью и объективностью надо констатировать, что библиотеки находятся на правильном, замечательном витке развития. Я убеждена в том, что сегодняшнее общество не знает своих библиотек. Те, кто пишет, задаёт вопросы, приходит не работать и заниматься, а быстро что-то узнать, получить и уйти или те, кто вообще не приходит, отстают от библиотек. Общество всё ещё расслоено на читателей и не читателей. Я уверена в том, что общество не знает возможностей своих библиотек, не знает, что порой библиотекарь, библиограф, консультант, референт делают за человека — исследователя, писателя, художника, инженера, парикмахера, скульптора, педагога — огромную часть работы. А те даже не задумываются, что могут обратиться в библиотеки. У всех библиотек, в частности, специализированных, огромные возможности, и о них многие не знают.
В социологическом исследовании 2022 года одна организация изучала вопрос книжного и библиотечного дела и спрашивала молодых людей, насколько им интересны книга, чтение. Две трети молодёжной аудитории сказали, что книги читают, интересны книги бумажные, и более половины опрошенных предпочли бы не современную, а классическую художественную литературу. Вы как руководитель специализированной библиотеки как оцениваете интерес аудитории, ходит ли молодёжь в вашу библиотеку, интересно ли ей то, что можете предложить вы?
Надо сказать, что у нас совершенно другая молодёжь. Конечно, на общие мероприятия, события, акции, предложения на пользование активным фондом приходит молодёжь любая. Но почему я говорю, что у нас другая молодёжь? Нашим читателем, прежде всего, является тот молодой человек, который готовит себя к художественному будущему. Тот, что готовится быть профессионалом в любой из областей искусства или вокруг него, гуманитарии, которые имеют склонности к любой творческой работе. Это прежде всего студенты художественных институтов, колледжей, училищ. Это молодёжь студийная. Молодёжь, которая видит себя в инженерных, цифровых разных профессиях, но её интересуют художественное творчество, креативные направления как форма жизни, а не только профессии. Подчёркиваю, мы библиотека публичная, прийти к нам есть зачем разным людям с разными интересами. Но целевым читателем, пользователем остаётся творческая молодёжь. Когда мы говорим о книге и чтении, намеренно делаем крен в сторону творческих профессий, не досугового чтения, которым широко может гордиться Москва. Мы развиваем то направление, которое не все могут, не все имеют основание, инструментарий и ресурсы для его развития — направление профессионального чтения, профессиональной информации, обеспеченности источниками и ресурсами. Это делаем именно мы, и это то, чего другие не умеют, а, может, и не должны уметь. Это сложный, дорогой продукт — профессиональное чтение и ресурсы. И требуются профессиональные навыки, как в любой другой профессии, как у врача, учителя. Интеллектуально обслуживать художественное направление могут, конечно, разные библиотеки, но с разной степенью глубины. Профессионально глубоко это происходит в нашей библиотеке. Если проследить цепочку, которую я начала со специализированного интереса молодёжи, молодёжи, нацеленной на искусство и творчество, надо сказать, что в любом случае молодёжь читает. Более того, они умеют учиться, в том числе работать с книгой. Это очень трудный навык. Молодёжь не просто читает — благодаря институтам, потребности в творчестве вырабатывается умение работать с книгой не только как с источником эстетического наслаждения — почитать, отвлечься, углубить общечеловеческие знания, они читают, обращаются к книге как к источнику своей профессии. И это примагничивает интерес к книге вообще. Начиная работать с книгой как с источником, который помогает им работать, они начинают интересоваться книгой и чтением в целом. И это очень важно, потому что для режиссёра, актёра необходима не только насмотренность, но и начитанность. Те, кто это понимает, остаются в искусстве, оседают в профессии. Те, кто мало читает, и у кого не развит аппарат, интеллектуально нацеленный на чтение, не задерживаются в профессии.
Каким должен быть библиотекарь сегодня, какими качествами он должен обладать? На что вы обращаете внимание при приёме на работу сотрудника?
Сегодня профессия библиотекаря складывается из классических библиотечных знаний, традиционных библиотечных навыков, знаний и навыков в цифровых профессиях. Библиотекарь в любой нынешней библиотеке — это представитель двух профессий: консультант со знанием цифровых источников и библиотекарь в классическом понимании. У нас есть третья ипостась. Для наших сотрудников или тех, кого мы пытаемся получить в сотрудники, обязательны богатые цифровые знания, ориентация, обширная библиотечная база, а также знание искусствоведения. Наш специалист должен быть искусствоведом, если не по образованию, то по своим дополнительным знаниям, повышению квалификации.
Чего, на ваш взгляд, сегодня не хватает современным библиотекам?
Прежде всего, как ни странно, не хватает места. Библиотеки, фонды растут, функционал и задачи расширяются. Всем федеральным библиотекам нужно дополнительное хранилище. И речь в перспективе идёт о том, чтобы создавать общее книгохранилище для федеральных библиотек. Библиотекам всегда нужно поспевать за обновлением техники, и это очень сложно в наши дни — программы, платформы математические очень активно развиваются, и поскольку мы храним ещё и ресурсы, и библиотеки, такие как наша, собирают ещё произведения, записанные на электронных носителях, нам они важны. И не хватает грамотных специалистов, которые бы своевременно обновлялись, были актуальны в своих знаниях, в своей профессии. Нам очень нужно обновление кадров, и очень нужна молодёжь, потому что нашей библиотеке в штат молодых специалистов получить сложнее, чем в любую другую, муниципальную или универсальную, поскольку требуется знание искусствоведения. Мы очень тщательно относимся к отбору кадров.
Библиотекам нужно поспевать за прогрессом, за развитием технологий. Это непросто. Как вы считаете, прогресс и цифровизация позволят книге сохранить своё значение именно в том классическом, бумажном, исполнении?
Так много людей пыталось осмыслить этот процесс, что рассчитывать на революцию в своих словах не приходится. Как и большинство моих коллег, я убеждена в том, что книга сохранится. Подтверждение тому все черпают из сферы телевидения и кино. В 1920-е годы говорили, что будут развиваться зрелищные искусства, в том числе телевидение, и телевидение убьёт кинематограф. Сейчас существуют и телевидение, и кинематограф, а теперь ещё и интернет как одна из цивилизационных форм информационного обмена человека. Поэтому книга, конечно, останется на определённой позиции, она не будет занимать того места, которое занимала раньше в прямом и переносном смысле. В домах не будут стенки заставлять книгами. Книга из квартир ушла. Я не вижу ничего страшного в том, что существуют электронные формы чтения. Экранное чтение очень нужно, и оно утилитарно порой гораздо более, чем бумажное. Я убеждена, что книга останется точно, она имеет своих приверженцев. Часть молодой аудитории читает бумажные книги, несмотря на то, что многие сидят с планшетами или в телефонах. Уверена, что книга сохранится ещё и потому, что благодаря связям в человеческом мозге информация с печатного листа воспринимается и запоминается совершенно иначе. Проблемы, связанные с мемориальными задачами человека, стоят больше, чем раньше. Идёт соревнование с компьютерной памятью, цифровыми накоплениями, и человеческий мозг изучается уже с этой позиции. Если раньше говорили, что интернет угрожает библиотекам, то теперь стало модно говорить, что искусственный интеллект угрожает человеку. Книги обязательно сохранятся. Они удельный вес изменят в круге чтения человека, в работе его, но они останутся как эстетическая составляющая, как гарантия особых участков памяти, особой активности интеллектуальной, мозговой, и они ещё останутся как произведения искусства. Это одно из величайших достижений человеческих рук.
Профессиональную литературу вы читаете с избытком семь дней в неделю, поскольку вы руководитель большого учреждения. А для души что-то читаете, находите время?
Мне «повезло»: мама наградила меня наследственной бессонницей, и художественную литературу я читаю ночами, теперь больше с экрана. Это неправильно, особенно в моём возрасте, не поступайте так. Это даже смешно: моя университетская подруга, книжный редактор, когда-то ругала за то, что я не читаю детективы — у меня к ним было некое высокомерие — и объяснила, что они могут быть хорошими, полезными, интересными и даже развивающими. И я, например, стала читать переводные зарубежные детективы. Я очень слежу за отечественной литературой. Мало читаю исторические романы, сама удивляюсь, почему-то не люблю. Предпочитаю современную литературу, например, Яну Вагнер. Вроде бы пишет антиутопию и даже немного по-журналистски. Мне она очень нравится в своих предположениях. Я очень люблю Алексея Слаповского, Алексея Варламова. Я ещё привычно читаю много драматургии — для меня это профессиональное чтение. Но знаете, драматургия требует умения читать, если это не Марина Цветаева и Александр Блок, которые писали больше для чтения, а не для постановки. Читать драматургию нелегко, особенно ту, которая приходит на наши конкурсы. Наша библиотека вместе с театром Школа современной пьесы «На трубе» двадцать второй год проводим конкурс современной пьесы «Действующие лица» — тогда таких не проводил никто. Слава богу, есть чтецы первого уровня, которые читают 450-500 текстов драматургических каждый год, а потом включается жюри, которое выбирает сначала лонг-лист, затем шорт-лист, после лучшие произведения. В этом конкурсе есть премия РГБИ. Наши театроведы, библиографы, библиотекари выбирают лучшее произведение, и на торжественной церемонии объявления итогов автору вручаем приз. Вместе с театром мы издаём сборник лучших пьес, где публикуем десять лучших произведений, а иногда и одиннадцать, если наше мнение не совпадает с мнением жюри. Одним из наших первых победителей был известный сейчас писатель Дмитрий Данилов. Мы присудили премию пьесе, теперь широко известной — «Человек из Подольска».
Давайте попробуем предположить: какой вы видите библиотеку через пять, десять лет — специализированную или библиотеку искусств?
Библиотека искусств должна, у нас это даже в тщательно разработанной концепции прописано, создавать вокруг себя художественную локацию. Это должен быть район, в который библиотека выходит. Библиотека выходит на улицу с выставками, обозрениями, с теми сочетаниями досуговой, научной и информационной деятельности, которая иногда бывает избыточна, а иногда её недостаёт. У нашей библиотеки есть замечательный двор, который не принадлежал нам и не использовался так, как мы давно планировали (даже проект делали). Наша родная локация — самый центр Москвы, самое театральное арт-место. Мы находимся среди театров, музеев, художественных вузов и памятников архитектуры, культуры и театра. И около библиотеки должна клубиться книжная жизнь — киоски, кресла, где прохожие могут почитать, остановиться возле книг, постеров, баннеров. Человека цепляет информация и текст. Иногда изображение. Мы делаем выставки, фильмы — и интересно было бы показать их в дворовой локации. Можно дать возможность людям что-то поделать своими руками. Значит, обязательны элементы студийного творчества вокруг библиотеки. Погружение человека в творчество на грани профессионального. Мы знаем, что многие художники начинали с самодеятельного творчества, кружков, Домов пионеров, с библиотечных студий.
Ваши пожелания будущим библиотекарям и читателям.
Будущим библиотекарям я бы пожелала читать как можно больше, иметь возможность читать. Накопить навыки грамотного, современного, актуального обслуживания, интеллектуального обеспечения читателей можно, если только ты сам «конгениален» читателю. Нельзя, чтобы читатель был выше библиотекаря.
Общество не знает возможностей библиотек и библиотекарей. Это очень интересные люди. Библиотекари всегда были богатством нации, начиная с И.А. Крылова, который работал в императорской библиотеке, и вплоть до московских корифеев. Я убеждена, что библиотекарь гораздо выше, ярче, богаче того библиотекаря, которого представляет себе рядовой читатель. Читатели и библиотекари должны узнавать друг друга как можно больше с человеческой точки зрения. На это часто нет времени, возможностей. Производственный, информационный процесс не предполагают этого. Библиотекари получают запросы, дают консультации, подсказывают, что ещё искать, помогают найти то, что читатель сам в интернете не найдёт. Интернетом лучше пользоваться, если библиотекарь ориентирует и подсказывает, выступает как рецензент, референт. Читателям и библиотекарям часто не хватает человеческого общения. В старых библиотеках чаще бывали чаи, посиделки, разговоры.
Я помню, как выдающийся художник Борис Асафович Мессерер в мои первые годы работы в библиотеке поразил братскими, дружескими отношениями накоротке с библиотекарями, библиографами. Борис Асафович приносил в библиотеку арбузы, вино, сыр и обучал библиотекарей. Для меня это было в диковинку, ведь я в 1991 году пришла из «Ленинки», где всё было чинно и бюрократизировано. У библиотекарей не приняты подарки. Но когда художница после возобновления спектакля в театре «Ленком» приходит к библиографам в отдел «изо» с корзинами клубники — это дорогого стоит! Очень человеческий шаг…
Фотографии предоставлены героем публикации.
