Александр Мазурицкий
Историк библиотечного дела, декан библиотечно-информационного факультета Московского государственного института культуры
Мазурицкий Александр Михайлович — российский историк библиотечного дела, доктор педагогических наук, профессор, декан библиотечно-информационного факультета Московского государственного института культуры. Под его руководством факультет активно развивает образовательные программы, направленные на подготовку высококвалифицированных специалистов в области библиотечного дела и информационных технологий. В 2024 году награжден золотой медалью «За заслуги в библиотечном деле», учрежденной Московским оргкомитетом празднования 140-летия основания сети общедоступных библиотек.
«Библиотека должна сочетать гуманитарное начало и технический прогресс»
Александр Михайлович, как вы пришли в профессию?
Родился я в Южно-Сахалинске, в семье военного. Всю жизнь себя видел только военным и готовился к военной службе: активно занимался спортом, читал много книг, связанных с войной, с воинской службой, с полководцами. Иллюзии исчезли, когда в военкомате сказали, что училище не светит из-за серьёзных проблем со зрением. Когда отказали, очень расстроился, было уже всё равно, куда поступать, поэтому выбрал библиотечный факультет. Здесь с удовольствием посещал занятия по литературе, истории, философии и с большой неприязнью относился практически ко всем библиотечным дисциплинам. Об этом я говорю на встречах с первокурсниками, ведь они переживают ровно то же, что переживал я. Эти ребята не поступали изначально на библиотечный. Они подавали документы на филологию, историю, режиссуру, актёрское мастерство, кино и телевидение, но не набрали баллов. И задача моя — рассказать, что так бывает, и у меня это было, но трагедией не стало, в каждой профессии человек может найти себя, и так я нашёл себя в библиотечном деле. Сейчас преподаю в двух вузах — Московском лингвистическом университете и в институте культуры.
Когда наступил перелом в сознании?
Я попал на практику в республиканскую государственную юношескую библиотеку, сейчас это библиотека для молодёжи, в отдел социологии и психологии чтения. Сотрудники проводили Всесоюзное социологическое исследование «Книга в жизни молодёжи советского села». Мы были в Московской, Рязанской областях, жили в селе у бабушки и ездили на санях проводить исследование. Я увидел сельские библиотеки, талантливую сельскую молодёжь, у которой было неопределённое будущее, поскольку инфраструктуры на должном уровне не было. Перед библиотеками ставились большие задачи. И уже на подведении итогов я имел несчастье подвести своего руководителя, сказав: «Я увидел на селе информационный голод». Был разбор полётов, ведь полагалось, что в Советском Союзе не может быть никакого голода, в том числе информационного. Но тем не менее было понятно, что эта профессия мне нравится.
Также мне всегда нравилась история, и я себя нашёл в этой профессии. Являюсь одним из немногочисленных историков библиотечного дела периода войны. Военная тема вытекает из детства, повторюсь, хотел связать свою жизнь с военной службой. Кстати, стал офицером, отслужил срочную, затем был аттестован на лейтенанта, старшего лейтенанта. Служил в войсках ПВО в Калининградской области. И у меня были хорошие военные знания — нас обучали офицеры с боевым опытом войны в Египте. Поэтому я занимался много военной темой, искал тех, кто оставался в оккупации, ездил в Германию, другие страны и занимался поиском книг, вывезенных в годы войны, так как входил в состав группы по поиску культурных ценностей, которые утратила страна в годы Великой Отечественной войны. Это особая часть моей жизни.
Что вы можете рассказать о библиотеках в годы войны, хотя бы московских?
Это недостаточно изученные страницы истории библиотечного дела, многие вещи оказались за кадром. Большинство библиотек в годы войны быстро преобразились в учреждения, которые стали играть важную роль в достижении победы. Во всех московских библиотеках были уголки пропаганды военно-оборонных знаний, стали издаваться брошюры, учебные пособия, был всеобуч, и каждый библиотекарь сам прошёл переподготовку и стал транслятором знаний. Я видел в регионах, где была эвакуация, письма с фронта, и читатели, которые приходили в военные уголки, библиотеки благодарили.
Кроме этого, библиотекари делали всё возможное для того, чтобы сохранить свои фонды: дежурили на крышах домов, обрабатывали огнеупорным составом крыши, засыпали песком подвалы библиотек, чтобы взрывная волна не повредила здание. Станции метро стали бомбоубежищами, и вы представляете, в каком состоянии туда спускались люди. Их нужно было отвлечь, и библиотекари работали в «передвижках»: рассказывали что-то интересное, читали сказки детям. И при этом библиотекари должны были показывать уверенного в себе человека, точно знающего, что всё закончится хорошо, хотя, пожалуй, и думали, успели мама с папой, сыночком добежать до бомбоубежища или нет?
Библиотекари пошли в госпитали. Библиотека — важнейший ресурс лечения раненых в госпиталях. Были методики отработаны, какие книги использовать при каких заболеваниях, при выходе из психологического кризиса, при лечении раненых. Помните «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого? А самой читаемой книгой в госпиталях была «Как закалялась сталь» — о сильной личности.
Библиотеки записывали сводки Совинформбюро и шли к людям в агитпункты, красные уголки, военкоматы, на предприятия. Информационная работа велась очень хорошо. Я всё жду, когда на Дне Победы вспомнят Ферапонта Головатого. Саратовский пасечник продал мёд, купил самолёт. Затем — второй. И это надо пропагандировать.
Библиотекари делали очень многое для Победы. И сейчас, в год 80-летия Победы, может, библиотечная Москва активизировалась бы, и мы бы провели к этому дню цикл мероприятий, на которых бы рассказали о вкладе библиотек в оборону столицы.
Очень много тем вы затронули, и темы, конечно, животрепещущие. Но всё-таки хочется спросить, вы в своей работе были связаны только с федеральными библиотеками или соприкасались и с другими?
Я не являюсь читателем московских библиотек, так как живу в области — в Химках. Но первые впечатления о них у меня появились ещё в 1972 году, на втором курсе университета. Нас водили в библиотеку им. Лавренёва. Там первыми стали применять технические новшества в организации обслуживания. У них уже тогда был счётчик для измерения количества читателей. Был я в дружеских отношениях с библиотекой им. Некрасова. Библиотека удивительная, образована в первые годы Советской власти. Тогда шла национализация книжных фондов. Собирались колоссальные ресурсы и были организованы московские и петроградские книжные фонды, шло комплектование библиотек. Но при национализации, к сожалению, была разрушена целостность многих коллекций. Книга ведь может представлять ценность как раритетное издание или в составе коллекции — целая тематика, собранная не одним поколением. Многие такие коллекции были утрачены. С другой стороны, эти книги позволили насытить библиотеки фондами.
Одна из таких библиотек была создана на основании такой коллекции — библиотека им. Некрасова. Руководил ей библиотековед Александр Александрович Покровский. Он сформулировал десять качеств библиотекаря: общая работоспособность, энергия здоровья, аккуратность и добросовестность в работе, хороший характер или такт, общительность (интерес к людям), привычка быстро, разнообразно читать, широкое, хотя бы поверхностное, общее образование, эстетическое развитие и желательно более широкое знакомство с психологией и педагогикой, социальными вопросами, историей литературы, широта и свобода взглядов, терпимость к чужим суждениям и интересам, продуманные ясные общественные убеждения (невраждебные идеям социализма), общественность, привычка жить ради общества, специальная подготовка. Сколько прошло лет с того времени, а это до сих пор не утратило актуальности.
Библиотека Некрасова была методическим центром для библиотек города. Пользователи приезжали со всей столицы за советами и рекомендациями. Методисты — это элита, лучшие специалисты, которые разбираются в той или иной технологии: комплектовании, обработке, методической работе, организации выставочной деятельности. Такие центры нужны как в Москве, так и в регионах, но их нет, и это является настоящей проблемой.
Библиотека Тургенева — сказочная библиотека. Несколько слов надо сказать о её директоре. Ромуальд Ромуальдович, я считаю, московская легенда. Помню его, ещё когда он был начальником управления культуры. Это тот управленец, каких сейчас не хватает в сфере культуры. Ему не надо было объяснять, зачем нужна библиотека. Ведь от нынешних управленцев можно услышать: «Зачем нужна библиотека? В интернете всё есть». Чем библиотека отличается от интернета? Интернет оперирует понятием «информация», а библиотека — «информация» и «знания». Только грамотный, опытный библиотекарь может переформатировать информацию в знания и выстроить индивидуальную траекторию обладания этим знанием. Интернет не враг библиотеке и не её замена, это то, что в разы увеличивает её ресурсы и возможности. Так вот библиотеке Тургенева повезло, что она находится в руках такой легендарной, уникальной личности, как Ромуальд Ромуальдович. Он сохранил библиотечную составляющую, более того, это душа исторических чтений, которые проводятся в библиотеке. Это то, что сохраняет историю библиотек Москвы. «Тургеневка» — моя особая любовь, особое у меня к ней отношение, я её превозношу где только можно.
Скажите, библиотеки всё-таки изменились за эти годы, или функционал остался, и его нельзя трогать, менять?
Недавно ушёл из жизни выдающийся библиотековед, культуролог, книговед Аркадий Васильевич Соколов. Самое интересное, он не гуманитарий, а военный инженер. Работал на знаменитом Кировском заводе, проектировал трактора, а затем стал писать о книгах. И он оставил нам термин «разбиблиотечивание». Что он имел в виду? Учреждение под названием «библиотека» утрачивает свой основной функционал и превращается в центр культурно-досуговой деятельности. Культурно-досуговая и культурно-интеллектуальная деятельности — это разные вещи. Культурно-досуговая деятельность не основная, это всего лишь средство для более доступного показа своих информационных ресурсов. Если у меня собирается клуб любителей кактусов, ничего страшного. Их можно познакомить с базой знаний растений мира. Я приветствую и показы мод, если есть книги по истории костюма, выдающихся мастерах, есть база знаний. В значительной части России происходит трансформация библиотек в культурно-досуговые центры. Это не есть хорошо, на мой взгляд, хотя есть исключения. Какая бы ни была система, её определяют люди, которые ей руководят.
Например, в Туле решили объединить детские, юношеские и взрослые библиотеки. Я во всех СМИ выступил против — нельзя этого делать, это разные учреждения. Но когда узнал, кто возглавит объединение, замолчал. Моя ученица Юлия Иванова действует по принципу «Не навреди». И у них прошло объединение, но ни одна библиотека не пострадала. Все определяют личности, таких специалистов, как Юлия не так уж и много. Поэтому я бы поостерегся проводить эксперименты по объединению библиотек разных типов.
Библиотека не должна утрачивать свой основной функционал. Библиотека формирует нравственное здоровье нации, мировоззрение человека, внутренний мир. И помогает каждому ребёнку найти нужную книгу. Давайте вспомним слова из песни Высоцкого: «Если путь прорубая отцовским мечом, ты солёные слёзы на ус намотал, если в жарком бою испытал, что почём, — Значит, нужные книги ты в детстве читал». Этот пласт книжной культуры и книг, которые имеют воспитательное значение, растворился, а без этого не было бы Победы в Великой Отечественной войне: «Военная тайна» Гайдара, «Как закалялась сталь» Островского. Человека формируют родители, окружение и книги.
В давнее время библиотека формировала потребности личности, в лучших книгах, фильмах, спектаклях. В нынешнее время библиотека удовлетворяет потребности пользователей. Культура не должна исходить из коммерческой выгоды, в неё надо вкладываться. Здравоохранение, образование и культура — три основных кита, на которых, наверное, должно состоять развитие людей, которые живут на территории государства. Поэтому меня беспокоит, что библиотека изменилась не в ту сторону, в которую мне бы хотелось. Надо пересмотреть приоритеты и задачи, которые должны решать библиотеки в нынешних условиях.
Что такое оптимизация, и что лежит в её основе?
Давайте начнём с того, что то, что называется оптимизацией, таковой не является. Загляните в экономический словарь. Оптимизация — это когда при наименьших затратах мы достигаем наилучших результатов. Кто-нибудь может назвать лучшие результаты при оптимизации образования, здравоохранения и культуры? Нет.
Подмосковье для меня — худший образец управления библиотеками в России. У меня очень тяжёлые отношения с министерством культуры области, и в особенности с московской областной библиотекой. Сто библиотек решили оптимизировать, соединить с клубами и домами культуры или ликвидировать в целях повышения эффективности. А кто его посчитал?
У нас в Москве было библиотечное общество. Оно распалось. А петербургское действует. И у них лидер библиотечного движения — директор библиотеки Маяковского Зоя Васильевна Чалова. Ни один чиновник без консультации с ней не станет решать библиотечные проблемы. Кто выигрывает? Власть города. Они создают библиотеки, нужные обществу. В Петербурге замечательные библиотеки.
Москва пережила много трансформаций. Была целая программа по переходу московских библиотек в интеллект-центры при Юрии Лужкове. И я участвовал в совещании, которое проводил Юрий Михайлович, и он выслушивал библиотекарей. Кто-то из нынешнего руководства собирал библиотекарей? Спрашивал мнение специалистов? А кто вхож в кабинеты, сумел доложить нынешнюю обстановку в библиотеках?
В Петербурге библиотеки мне нравятся очень, в Москве пока есть пробелы. Столицу спасают великолепные библиотекари, старая гвардия. Многие библиотекари в регионах позавидовали бы тем знаниям, которыми владеют библиотекари в столице. Наши библиотекари работают, несмотря ни на что, достойно и интересно. Есть, чем гордиться.
Я говорю о болевых точках, о том, что может быть ещё лучше. И от нас это зависит. Дата ведь замечательная — 140 лет со дня создания библиотек в Москве. И библиотеки, которые тогда создавались, в том числе библиотека Тургенева, играли в жизни государства решающую роль, в частности, в столице. Библиотеки всегда жили со своим городом и оказывали большое влияние на развитие культуры и образования. Поэтому низкий поклон тем, кто стоял у истоков библиотек и тем, кто сохранял в годы войны и после те традиции, которые закладывались изначально в библиотечную сферу нашего города.
Я приветствую трансформации, но продуманные хорошо в плане реализации, пошагового плана действий и рисков. Должны быть специалисты-практики, которые не посоветуют плохого и которых надо уметь слышать. Библиотекари могут сделать ряд действий безболезненным.
Скажите, а вы ощущаете, что в библиотеках появились черты, которые говорят про XXI век, а не про XX? Что такое библиотека XXI века?
Библиотека XXI века высокотехнологичная. Эта библиотека, которая будет работать на основе возможностей доступа из любой точки, которая есть в библиотеке, к любой точке библиотеки в Российской Федерации. Но для этого надо проделать большую работу по созданию общенационального единого информационного пространства, объединению информационных ресурсов всех ведомств. Есть библиотеки министерств, школьные, академические — всё, что есть в них, должно быть в зоне доступа. И на этом должно строиться общекультурное пространство региона, и образовательное пространство. И библиотека будущего будет работать на основе общенационального единого информационного пространства. Библиотека должна сочетать гуманитарное начало и новый технический прогресс. Симбиоз должен определять будущее библиотек в России.
Вы преподаёте историю библиотечного дела не одно десятилетие. Абитуриенты, студенты поменялись?
Поменялись. Давайте определимся, профессия библиотекаря — женская в основном. Причём изначально она была мужской. Когда открылась в 1814 году императорская публичная библиотека, в ней работали Крылов, Одоевский, Гнедич. В годы Советской власти профессия стала женской. Когда я учился, у нас в группе было четыре мальчика. К четвёртому курсу остался я один. Я ещё шутил: «Хорошо, что учимся не пять лет, а то потеряли бы меня на четвёртом курсе». Сейчас в библиотечную профессию вновь стали приходить мужчины, в основном специалисты в области IT-технологий. И это хорошо.
Студенты изменились. Они славные, активные, мне с ними интересно, но у них очень тонкая прослойка знаний в области истории культуры. Я преподаю историю библиотечного дела. Большую часть времени трачу на то, чтобы рассказать базовые вещи в общей истории. Я не могу рассказывать о реформах библиотечного дела в эпоху Петра, если не буду убеждён, что они знают про эпоху. А они о ней знают очень плохо. О Великой Отечественной войне подростки, молодёжь знают фрагментарно.
В институт культуры на библиотечную специальность поступают люди с одинаковой судьбой. Это те, кто сдал ЕГЭ по литературе и не прошли по баллам в вузы мечты. И я спрашиваю, почему поступили на библиотечный факультет. Очень мало тех, кто бы выбрал эту профессию по желанию. Дети приходят в состоянии депрессии. Их надо, как я это называю, окрестить в библиотечную веру. Это непростой процесс. И немало времени надо потратить на то, чтобы объяснить, что любой человек — филолог, журналист, режиссёры, актёры — может найти себя в нашей профессии. Я помню студентке, которая не поступила на театральное, давал дипломную работу «Что должна представлять репертуарная библиотека театра?». Ни один специалист на эту тему не писал, а она написала. Правда, после окончания вуза она всё-таки поступила во ВГИК, является одной из известных актрис — Светлана Тимофеева-Летуновская, моя гордость. И когда мы с ней общаемся, она говорит: «Александр Михайлович, как мне помогло библиотечное образование. Когда работаю над ролью, погружаюсь в образ, читаю книгу об этой эпохе или профессии и понимаю. Я себя реализовала в актёрской профессии во многом благодаря тому, что училась в библиотечном».
Я не могу сказать, что все студенты устраиваются в библиотеки. Студенты довольно хорошо владеют современными компьютерными информационными технологиями. И чем лучше наш выпускник владеет технологиями, тем меньше вероятности, что он пойдёт в библиотеку. Скорее, он выберет информационные центры, где зарплата несопоставима, банковскую сферу, коммерческие структуры и бизнесы. Поэтому здесь важно говорить о распределении по специальности, чтобы после получения образования выпускники хотя бы два, три года работали по специальности. А может, ещё в ней и останутся. Кадровая ситуация очень серьёзная. Кадры стареют, молодёжи мало.
Хотелось бы ещё коснуться вопроса цифровизации. Понятно, что в интернете сейчас есть не всё. А возможно ли, что через 50 лет будут все книги, даже самые редкие и уникальные, с пометками?
Вопрос интересный. Идёт спор, что читать — книгу или электронный ресурс. Я человек книги. Но, по большому счёту, какая разница? Главное ведь не носитель, а информация, что изложено. Конечно, я не буду читать «Войну и мир» с монитора, возьму книгу. Мне иногда этот спор напоминает спор физиков и лириков. Сейчас, наверное, тоже есть интересные авторы, но книгами уже не зачитываются, уже не решаются вопросы, что у нас происходит, как нам жить дальше. Раньше была целая индустрия, как формировать образ того или иного героя, книги, спектакля, несущего смыслы. Книга в нынешних условиях будет сохраняться. Ещё есть такой момент. Я познакомился с исследованием английских учёных, они исследовали запоминаемость текста. Запоминаемость текста с обычного носителя информации значительно превышает запоминаемость текста с электронного ресурса. На цифровизацию всего уйдут десятки лет. И не знаю, есть ли необходимость все оцифровывать.
Фотографии предоставлены героем публикации.
