Кирилл Марков
«Я не люблю говорить людям в лоб о низком качестве их произведений. Считаю, что человек должен сам до этого дойти, тогда, может, что-то в голове и сдвинется»
Кирилл, после вуза вы работали инженером и менеджером по продажам. С чего начался ваш путь поэта и куратора «Библиотеки поэзии»?
Если не брать юношеские вирши в 17 лет, то поэзией и литературой вообще я увлёкся на старших курсах университета. Там, несмотря на техническую направленность, довольно хорошо была организована культурная жизнь, в том числе проводились литературные вечера. Сначала читал там чужие стихи, потом свои, пару раз выступал в качестве организатора. После выпуска стал пробовать свои силы на разных площадках Москвы, но так как я не разбирался в литературной карте, то это были сплошь и рядом выступления «барных», эстрадных поэтов. Тем не менее за пару лет я «набрал вес» в этой среде и как поэт, и как куратор, будучи ведущим и соорганизатором андеграундного фестиваля «Апология поэзии». Осенью 2019 года я совершенно случайно попал на фестиваль «Хомяков.home», организованный Тульским историко-архитектурным музеем… И это перевернуло мою поэтическую жизнь, так как я увидел, что из себя представляет профессиональная поэзия и какие возможности языка она открывает. Стал двигаться в этом направлении, но не забывал и эстрадную среду, а также организационную деятельность. В итоге стал, так сказать, «специалистом широкого профиля» и именно поэтому меня приметили для роли сотрудника проектировавшейся тогда «Библиотеки поэзии». С осени 2021 года стал куратором площадки.
Сейчас кураторами, заведующими библиотеками становятся молодые люди. Как думаете, почему молодёжи стоит доверять управление?
Вопрос, конечно же, подталкивает к разговору о soft skills — новом поколении, креативной индустрии. Но я, пожалуй, отвечу немного иначе. Важно понимать, что просто посадить молодого талантливого специалиста в кресло заведующего — мало. Да, он будет креативить как не в себя, а потом окажется, что хозяйственная часть библиотеки в ужасном состоянии, обычным посетителям уделяется мало внимания. И это я молчу про взаимодействие с администрацией и вышестоящими органами, где может попасться бюрократ старой закалки. Мне кажется, что здесь немаловажен симбиоз старого и нового поколений, разделение зон ответственности, с одной стороны, и взаимообучение — с другой. Тогда и молодёжь поднаберётся практического опыта, и старшее поколение сможет понять и принять для себя новые правила игры.
Какое место в структуре библиотек занимает «Библиотека поэзии» и как это отражается на ведении дел и проектов? Вообще насколько легко найти общий язык со всевозможными структурами?
«Библиотека поэзии» — это, к сожалению или к счастью, не целое учреждение, полностью посвященное данной тематике (как например, нотная библиотека им. Юргенсона в Москве), а лишь проект на базе библиотеки № 76 им. М. Ю. Лермонтова (ОКЦ ВАО г. Москвы). Это даёт нам некоторую автономию в ведении дел, хотя немалая их часть тем или иным концом всё равно замыкается на вышестоящих структурах.
Нахождение общего с ними языка — всегда острый вопрос. Надо отметить, что многие проекты внутри библиотеки у нас ситуативные. К примеру, появился человек, готовый провести тот или иной формат вот прямо в ближайшее время, но не бесплатно, и в таком случае мы вынуждены решать проблему сами, например, ответными услугами, партнёрской деятельностью, внебюджетным форматом мероприятий. Иначе рискуем упустить шанс. В других же случаях мы имеем какой-то запас по времени и можем убедить выделить определённый объём помощи (и я сейчас говорю не только про материальную составляющую, но и, к примеру, про человеческий ресурс).
На одной из прошлых работ в конце года нам сказали составить список закупок на следующий год. Мы развели руками: проектов не планировалось вообще, заказывать всё подряд — значит, получить отказ (оборудование стоило несколько миллионов рублей за единицу). Сверху было сказано: «Закажите что-нибудь для галочки». Так вот, с «Библиотекой поэзии» такое «для галочки» не работает абсолютно. Так что здесь в основном идёт речь о том, как подружить ситуативность с планированием.
В «Библиотеке поэзии» вы организуете литературные мероприятия. Какие из них самые яркие?
Сложно выделить что-то одно, так как наши мероприятия разноформатные: это и обычные литературные вечера, и тематические встречи, и презентации книг, и мастер-классы, и концерты. К тому же, это и разные целевые аудитории: что-то мы делаем для массового посетителя, что-то — на более узкую прослойку профессиональных поэтов и поэтесс. Отдельной строкой выделю, что мы не только инициируем мероприятия, но и даём площадку сторонним объединениям и институциям, если чувствуем с ними соразмерность. Но, возвращаясь к вопросу, выделяю для себя чемпионат поэзии как комплексное и ужасно живое мероприятие, которым трудно, но интересно руководить.
Действительно, Чемпионат поэзии имени Владимира Маяковского стоит особняком. Почему именно на нём акцентировано внимание? Как вы сами относитесь к его творчеству?
Тут надо понимать, что чемпионат поэзии придумал не я. Он возник в 2014 году в Санкт-Петербурге, затем появился и в Москве. И только с 2021 года его организует «Библиотека поэзии». Поэтому вопросы к неймингу можно было бы переадресовать Джамилю Нилову, идеологу чемпионата. Но, пожалуй, отвечу за него. Маяковский был и остаётся известен как уникальный поэт. Содержание, форма и подача его стихотворений настолько монолитны и грохочущи, что сложно их хоть как-то отделить друг от друга. На самом конкурсе именно три упомянутых критерия и оцениваются в каждом из выступлений поэтов. И мне кажется, это становится историей про соразмерность самому себе.
Сам я отношусь к творчеству Владимира Владимировича Маяковского с интересом и уважением. К слову, 19 июля, в день рождения поэта, лейбл Made Inside совместно с радио «Культура» 91,6 FM представили музыкально-поэтический аудиосборник «Послушайте!», в котором современные поэты, в том числе и я, прочитали свои стихотворения, посвящённые поэту.
Недавно вы сыграли в фильме «Мотыль. Свет. Пламя. Пыль». Расскажите, пожалуйста, об этом опыте.
Этот фильм — кинофантазия, основанная на поэме «Облако в штанах» и некоторых подробностях жизни поэта. Но цели сделать посвящение или байопик не стояло. Это фильм про современного поэта, а то, что в нём можно увидеть Маяковского, скорее проявление архетипа. Я сыграл эпизодическую роль, в титрах обозначен как «парень на «квартирнике», но находиться на съёмочной площадке было довольно интересно. Магия кино всё-таки. Я не первый раз участвовал в съёмках и был готов к длинной смене. Но, надо сказать, она прошла без какого-то истощения, потому что атмосфера богемной квартирной тусовки располагала к спокойствию.
Вы снимаете поэтический видеоконтент — популярный и экспертный. Какие темы поднимаете, что для вас особенно интересно?
Круг тем достаточно разнообразный: непосредственно современная поэзия, как популярная, так и профессиональная, обзоры книг, интервью с поэтами и издателями, критические разборы, работа с наследием советской неподцензурной поэзии. Для меня, наверное, особо интересна последняя тема, так как это тот мостик между школьной поэзией и современниками, который мы потеряли.
Вам присылают свои произведения современные поэты. Как вы понимаете, с кем будете сотрудничать, а кому откажете?
У нас нет понятий «сотрудничать» и «отказывать» как, например, в издательствах. Мы не занимаемся публикацией произведений современников, если речь не идёт о каком-то спецпроекте с чётко установленными критериями. Мы скорее выстраиваем возможность для образования и существования сообществ. Если мы видим, что к нам на мероприятия ходят талантливые авторы с интересными стихами, то помогаем сориентироваться в наших мероприятиях, подсказываем сторонние события, лично помогаем каким-то советом. У нас было несколько случаев, когда на тот же чемпионат поэзии приходили люди без навыка и опыта, но с хорошим потенциалом. И в финале это были уже совершенно другие поэты и поэтессы, на голову выше.
Есть ведь и графоманы. Часто ли вы сталкиваетесь с ними?
Я человек мягкий и не люблю говорить людям в лоб о низком качестве их произведений. Считаю, что человек должен сам до этого дойти, тогда, может, что-то в голове и сдвинется. Но будем реалистами, время стоит денег, и я не могу позволить себе многочасовые переписки с каждым графоманом. У меня есть своя проверенная методика. Есть некоторое количество объёмных списков и статей, посвященных самиздату, СССР, поэтическому поколению 90-х, ну и современной поэзии. И если графоман начинает хоть как-то качать права, я кидаюсь в него этими списками. В большинстве случаев собеседник замолкает, потому что начинает чувствовать себя абсолютно не на своей территории.
А вообще понятие «хорошее стихотворение» довольно абстрактно. Что это значит для вас?
Есть несколько формулировок того, что такое поэзия: «это единственные слова в единственном порядке», «это свидетельство бездны», в конце концов, можно вспомнить Шкловского с его «остранением». Я не следую этим определениям слепо. Скорее они помогают мне найти нужные слова, чтобы пояснить, почему то или иное стихотворение действительно можно отнести именно к поэзии, а не просто к стихотворчеству.
Вы и сами готовите дебютный сборник стихотворений. О чём ваши произведения, что хотите донести до читателей?
Донести до читателей — это, конечно, немного казенная формулировка… Я, скорее, повторю слово «свидетельство». Чёткой магистральной линии у меня вроде как нет, но когда я начал собирать свои стихи для книги, обнаружилось, что они все так или иначе посвящены либо городу и отдельным его феноменам, либо внутреннему состоянию современного человека, оглушённого скоростью жизни. В итоге композиция книги получилась в виде движения от наружного к глубинному, некоторое исследование влияния мегаполиса на душу.
Планируется и концертная программа. Какой она будет, чем удивите зрителей и слушателей?
Я видел много сольных литвечеров, которые строились либо по принципу «the best of» либо по схеме «а вот это стихотворение я написал, когда расстался с девушкой. Почувствуйте со мной мои страдания». От этого всего мне хочется отойти. Поэтому делаю сольную концертную программу близкой к моноспектаклю. Это будет цельная история, где мой поэтический путь 2017-2021 годов предстанет в виде дневниковых записей, стихотворений тех лет и, что самое важное для массового зрителя, песен. Именно песен — полноценных, с куплетами, припевами, отвязными «соляками» и прочими радостями жизни.
Пару лет назад вы победили в московском поэтическом слэме, а в прошлом году вошли в шорт-лист Волошинского литературного конкурса. Что значат для вас эти достижения?
Я не скажу, что эти вещи обесцениваются со временем. Та же победа в слэме — это понятная для профессиональной среды визитная карточка. Скорее нужно понимать, что сейчас в литературном процессе идут очень большие тектонические сдвиги, и то, что казалось важными и однозначными вехами, сейчас может предстать, например, в не самом выгодном свете. Это я сейчас не про себя, а вообще про литературу. Рвутся старые связи, новые регулярно испытываются на прочность.
Зачем нужна поэзия в 2023 году?
С каждым годом мне всё сложнее отвечать на этот вопрос. Профессиональный литературоведческий интерес. Арт-терапия. Игра в «московского озорного гуляку». «Смысл жизни», настоящий смысл жизни. Искусство, создаваемое тончайшей кистью из верблюжьей шерсти. Заработок. Мечта сделать поэзию снова великой. Трансгрессия, эскапизм, реакция на мир, невозможность молчать, молния Гераклита, текстоцентричный взгляд на мир, свобода.
Куратор медиаплощадки «Библиотека поэзии» в ОКЦ ВАО
